Сущность и содержание социализации бизнеса

Сущность социализации бизнеса заключается в его влиянии на включающую его систему, ограниченную временными, пространственными и функциональными параметрами, содержание которых определяется ценностями самого бизнеса и взаимодействующих с ним подсистем.

Социальная роль бизнеса в контексте изменения ценностной ориентации социально-экономических систем

Исследование бизнеса как подсистемы общества, отражающей и фокусирующей проблемы последнего, началось с момента его зарождения. В связи с этим представляет интерес обращение к работам Ф. Аквинского. Основанием для его диалектических рассуждений о совместимости бизнеса с общественными ценностями явилась необходимость экономического развития европейского общества (1). Аквинский фактически создал целостную концепцию, оправдывающую различные формы ведения бизнеса. Обратим внимание, что до появления его работ ведение бизнеса считалось противоречащим базовым общественным ценностям, декларированным христианской религией - согласно религиозным догматам, она была аморальной, несовместимой с ответственностью человека перед богом. Полагаем, что это вполне соответствует его фактической роли, заключающейся именно в разрушении традиционных ценностей общества, основу которых закрепили христианские догматы.

Основополагающий тезис о приоритете бога и религии автор, естественно, сохранил, однако показал, что бизнес, реализуемый в то время в форме торговли и ростовщичества, вполне совместим с верой в бога и служением ему. При этом Аквинский выделил два обстоятельства, оправдывающих ведение бизнеса: непреднамеренность получения прибыли (высшим благом для человека является созерцание бога, а не накопление богатства) и социальную деятельность за счет полученных доходов.

Обратим внимание на социальный аспект - поскольку бизнес в качестве основной деятельности противоречил базовым общественным ценностям, то он (социальный аспект) мог реализоваться, прежде всего, за пределами сферы функционирования бизнес-структур - в результате раздачи милостыни, пожертвований в пользу церкви и т.п. В то же время, можно заметить и некоторые характеристики бизнеса, имеющие прямое отношение к его воспроизводству - необходимость соблюдения справедливой цены (ответственность перед потребителями) и сохранение собственности (ответственность бизнеса перед самим собой). Ценности бизнеса совершенно определенно были включены автором в общий состав общественных ценностей наряду с традиционными.

Главный адресат ответственности у Аквинского - бог, находится за пределами социального, поэтому и социализация бизнеса оказывается изначально ограниченной. В его концепции прагматическая составляющая бизнеса отделена от деятельности человеческой в широком смысле слова. Это позволило автору представить в теории роль бизнеса в качестве нейтральной по отношению к базовым ценностям и за счет этого снизить сопротивление его распространению.

Логическое обоснование правомерности бизнеса, его соответствия высшим ценностям вполне сочеталось с практической жесткостью в сфере основной деятельности. Соответственно, первоначальное накопление капитала в Европе сопровождалось разрушением традиционного социума. Это совершенно определенно заметили критически настроенные мыслители. Так, необходимость в расширении земельных угодий для выращивания овец на шерсть, необходимую для текстильной промышленности Англии, привела, по словам Т. Мора, к тому, что тихие и скудно питающиеся овцы, «стали пожирать людей, опустошать и разорять дома, поля, города». Наибольшие социальные проблемы возникают там, «где производится более тонкая и поэтому более ценная шерсть» (2). Это не отрицало возможности оказывать материальную поддержку малообеспеченным слоям населения, разоренным крестьянам, финансировать церковь и т.п. Но это - за пределами социальной функции бизнеса, как такового. Эти действия должен был совершать человек, независимо от его иных общественных функций.

Диалектика становления нового общественного явления разделила сферу социального на две противоположные части - собственно область функционирования, в которой бизнес мог абсолютно пренебрегать общественными ценностями, и традиционный социум, в котором необходимо было следовать им.

Дальнейшее развитие бизнеса как составной части общества, должно было объективно привести к взаимопроникновению существенных характеристик подсистем, разделившихся фактически и логически. В связи с этим уместно отметить мысль И. Канта о значимости моральных заповедей, ориентированных на социум в целом: следует поступать так, чтобы воля имела силу принципа; всегда относиться к человечеству как к цели и никогда не относиться к нему как к средству. Эта позиция И. Канта уже отмечалась в литературе, посвященной социальным аспектам развития бизнеса (3).

Согласно И. Канту, каждый индивид ответственен за то, что он не игнорирует автономную волю другого, то есть адресат ответственности - любой человек, кроме самого субъекта. В известном смысле И. Кант упростил взгляды Аристотеля и Фомы Аквинского, исключив из системы ответственности адресатов, не наделенных волей. Ответственность в теоретическом плане получила форму конкретного недеяния - «не нарушения» волеизъявления других людей.

В то же время, у Канта четко выражена мысль о необходимости единства целей, как основе практического поведения: «Систематическое единство целей в этом мире мыслящих существ...неизбежно ведет также к целесообразному единству всех вещей, образующих великое целое согласно общим законам природы, подобно тому как систематическое единство целей образуется согласно общим и необходимым нравственным законам и приводит в связь практический разум со спекулятивным» (4).

Таким образом, диалектика Канта объединила две подсистемы, разделенные логикой Аквинского и общественной практикой. Более того, в сфере ответственности, морали, этики бизнеса оказались субъекты, осуществляющие с ним непосредственный контакт, поскольку фактически бизнес может нарушать только их волеизъявление. В контексте этой концепции бизнес теоретически должен быть социальным в широком смысле слова, независимо от сферы его функционирования.

В дальнейшем М. Вебер показал историческую трансформацию ответственности человека перед Богом в светскую форму ответственности человека за свои собственные решения. В соответствии с его взглядами, люди не имеют морального права оправдывать негативные последствия своих действий волей Бога, несовершенством мира и пр. Они обязаны предвидеть несовершенство других людей и, тем не менее, совершать ответственные действия (5).

Несмотря на то, что этот тезис был адресован конкретно политическим деятелям, общий контекст работы позволяет отнести его к любой общественной подсистеме, в том числе, и к бизнесу. Антисоциальная направленность любой подсистемы, в соответствии с данной концепцией, должна быть исключена из практики. Впрочем, это относится только к теории вопроса. В практическом аспекте антисоциальность не только возможна, но и необходима, поскольку только она может существенно трансформировать систему. Естественно, трансформация должна привести к возникновению новой системы ценностей и базирующихся на их основе внутрисистемных связей. Полагаем, что такая трансформация должна происходить путем практического поиска новых форм взаимоотношений между подсистемами различной институциональной природы.

В общественной практике воплощение идеи социализации бизнеса нашли отражение в деятельности Р. Оуэна. Видимо, он первым реализовал ее, потратив на организацию кооперативных общин, в которых видел ячейку нового общества, все свои средства. Обратим внимание на то, что Р. Оуэн выдвинул целый ряд практических предложений в области государственного регулирования деятельности бизнеса, став инициатором принятия фабричного законодательства об ограничении рабочего дня; запрещении ночного труда женщин и детей; потребовал от государства активного вмешательства в экономическую жизнь в интересах трудящихся (6).

Несмотря на то, что практическая деятельность Р. Оуэна в части организации коммунистических колоний в США и Великобритании оказалась неудачной в экономическом плане, предложенные им проекты показали необходимость социализации бизнеса, прежде всего, в сфере трудовых отношений (7). Впоследствии идеи Р. Оуэна о необходимости государственного регулирования трудовых отношений были поддержаны и развиты Д. Леграном (8).

К середине XIX века бизнес произвел революцию во всей системе общественных отношений. Зачастую ее трактуют в узком смысле слова. В соответствии с марксистской концепцией, единственное, что интересует капиталиста как представителя капитала - прибавочная стоимость. Ни работники, ни потребители, ни государство не имеют самостоятельного значения, они предназначены, соответственно, для создания стоимости, превращения ее в денежную форму и защиту от посягательств третьих лиц. К. Маркс писал, что потребительная стоимость при товарном производстве не представляет собой вещи, которую любят ради нее самой. Потребительные стоимости производятся лишь постольку, поскольку они являются носителями меновой стоимости. Капиталу необходимо произвести потребительную стоимость, обладающую меновой стоимостью, и заключающей в себе стоимость, большую стоимости средств производства и рабочей силы, на которые он авансировал деньги (9).

Данное представление о роли капитала, видимо, существенно сужено. Общественная роль бизнеса более широка - он изменил вектор пассионарности (10), направив ее в русло создания стоимости. Заметим, что потребительная стоимость, по К. Марксу, хотя и вторична по отношению к меновой, но необходима в качестве носителя стоимости и прибавочной стоимости. Пассионарная часть общества получила, благодарю бизнесу и системе его ценностей, чрезвычайно широкую и постоянно растущую сферу применения своей энергии - общественное производство. Традиционное общество отрицало такую возможность в принципе. Бизнес превратился в социальную систему в широком смысле, разрушая ограниченную в воспроизводственном плане традиционную систему ценностей и генерируя новую, способную теоретически к безграничному расширению. В этой связи можно констатировать, что генетически первой социальной функцией бизнеса было его самовоспроизводство.

Личный успех, выраженный в создаваемой и постоянно увеличивающейся стоимости, получил признание в качестве общественной ценности. Это обстоятельство заметили и закрепили в теоретических концепциях современники К. Маркса. У. Джеймс утверждал, что истинные основания для признания свободы воли и ответственности имеют в действительности прагматический характер (11). И. Бентам считал, что критерием рациональности служит общественная «польза», и настаивал на необходимости бережливости, филантропии и, за счет этого, достижения наибольшего счастья наибольшего числа индивидуумов на основе стремления к личному индивидуальному преуспеванию (12).

В работах В. Ойкена стремление к получению дохода обосновывается в качестве всеобщего явления, свойственного всем эпохам и типам хозяйств (13). Полагаем, что в данном случае имеет место преувеличение, хотя случаи стремления к максимально возможному объему дохода, отмеченные указанным автором, имели место и в докапиталистическую эпоху. Важно, что это, все-таки, не было явлением всеобщим. Об этом совершенно определенно свидетельствуют работы А. Смита, других представителей классической школы политэкономии, а также К. Маркса, Ф. Энгельса, Л. Гумилева (14) и других исследователей.

Полагаем не случайным обращение Ф. Хайека к индивидуализму, как основе рационального экономического порядка: «Главнейший принцип, лежащий в основании индивидуалистической системы, состоит в том, что она использует всеобщее признание некоторых универсальных принципов как средство создания порядка в общественных делах» (15). Этим принципом в условиях абсолютного доминирования и быстрой экспансии бизнеса, как способа существования экономики, является стремление к максимизации доходов.

Результатом такого стремления оказывается, по мнению Дж. С. Милля, усиление социальной защищенности всех слоев общества и дальнейший рост самого бизнеса: «По мере того, как растет богатство и улучшаются условия для предпринимательской деятельности, следует ожидать огромного расширения предприятий промышленного и другого назначения...ассоциаций рабочих, которые создаются с целью производства и приобретения товаров для совместного потребления» (16).

В концепциях указанных авторов заметны: доминирование ценностей бизнеса (преуспеяние, бережливость); прагматизм; индивидуализм; атомиза- ция общества (первостепенное значение личного, индивидуального); решающая роль бизнеса в общественном развитии.

В контексте социализации бизнеса важно отметить концепцию А. Камю о подчиненности человека законам природы (17). В его работах отчетливо выражены опасения за сохранение общества и бытия в целом. В Нобелевской речи он говорил, что каждое поколение уверено в своем призвании переделать мир, но задача состоит в том, чтобы сохранить его. Это возможно только при согласии между людьми (18). Согласно третьему императиву Камю мир должен быть стабильным. Заметим, что прямое предназначение бизнеса в экономическом и общественном аспектах обратное - изменение мира. В этом реализуется активность бизнеса как с точки зрения производства стоимости, так и с позиций проявления пассионарности его организаторов. Общественная функция бизнеса находится в противоречии с необходимостью поддержания стабильности. Впрочем, фактическая направленность действий бизнеса и их теоретическое осмысление не обязательно должны совпадать. В концепции А. Камю отражены противоречия не только в социально - экономической системе, но и в общественных ожиданиях в отношении перспектив ее развития.

Функция бизнеса определенно отражены во взглядах Ж. Сартра, который в значительной степени развил взгляды И. Канта и Г. Гегеля. Классическое «нечто» приобрело у Ж. Сартра конкретность в виде существующего и одновременно трансформирующегося мира. Справедливо утверждение Сартра о необходимости постоянных изменений в силу появления и воспроизводства внутренней независимости после акта творения. Если предполагается бесконечность этого акта, и сотворенное бытие поддерживается вплоть до своих мельчайших частиц, если у него нет никакой внутренней независимости, то оно само по себе ничего не представляет (19).

На наш взгляд, это имеет существенное значение для формирования теоретических взглядов на социализацию бизнеса и механизм ее практической реализации. Для того, чтобы осуществлять социально ответственные действия, бизнес должен быть представлен конкретными людьми, без которых не существует ни деятельности, ни самих бизнес-структур. В то же время действия конкретных людей в бизнес-сообществе всегда взаимосвязаны, объединены общими целями, необходимостью кооперирования, разделения труда, что не принималось во внимание экзистенционалистами (20).

Бизнес своими действиями породил новые институты, востребованные обществом в целом, не ликвидировав при этом предшествовавшие общественные нормы. Этого, в общем, и не могло произойти. Согласно Э. Дюрк- гейму, все, обладающее собственной определенной природой, никогда не бывает полностью побежденным. Социальное принуждение, коллективные способы действия или мышления существуют вне индивидов, которые постоянно к ним приспосабливаются. Они связаны с материальным и моральным превосходством общества над его членами. Индивид играет определенную роль в их возникновении, но чтобы существовал социальный факт, нужно, чтобы, по крайней мере, несколько индивидов соединили свои действия, и чтобы эта комбинация породила какой-то результат в виде верований, норм поведения, установленных группой (21).

Следует согласиться с мнением К. Маркса о безграничном стремлении бизнеса к расширенному воспроизводству. Маркс считал, что остановить безграничное распространение бизнеса в рамках соответствующего ему способа производства, невозможно. Полагаем, что с теоретической точки зрения развитие бизнеса ограничено составом его потенциальных участников - пас- синарность в любом обществе не безгранична. Общество, все более вовлеченное в бизнес, начинает распространять на него иные ценности, выходящие за границы прагматизма, сконцентрированного в стоимости, как абсолютной ценности. Соответственно, бизнес по мере своего развития должен приобретать «новую социальность» - более широкую, чем требует его экономическая основа - капитал.

В связи с этим позиция исследователей, абсолютизирующих ценности бизнеса независимо от степени его развития, вовлеченности различных подсистем общества во взаимодействие с ним, представляется не совсем убедительной. Так, по мнению М. Фридмена, социальная функция бизнеса сводится к использованию ресурсов в целях увеличения прибыли в пределах правил, диктуемых свободной конкуренцией. Функция бизнеса - зарабатывать деньги для акционеров и клиентов в рамках закона (22).

По мнению И. Беляевой и М. Эскиндарова, главным недостатком данной точки зрения является временная ограниченность, поскольку компания, несущая дополнительные расходы в краткосрочном периоде, выигрывает в долгосрочном периоде от улучшения своего имиджа и развития отношений с местным сообществом (23). Но, на наш взгляд, выигрыш в долгосрочном периоде может быть только в том случае, если помимо утилитарных, прагматических с точки зрения получения доходов, ценностей в обществе распространены и иные. В противном случае временной период не имеет значения.

Причина расхождения краткосрочных и долгосрочных целей — в различиях и взаимопроникновении ценностей отдельных подсистем общества. Бизнес, функционирующий на границах возможностей своего развития, в силу недостатка ориентированного на его ценности пассионарного потенциала, вынужден принимать и сторонние ценности, внутренне не присущие ему. Влияние окружающей среды, в силу ее значительного масштаба и разнообразия становится сильнее внутреннего стремления к максимизации стоимости, что вынуждает бизнес расширять сферу социализации.

В известной степени эта позиция отражена в работах П. Друкера, который полагал, что для устойчивого развития любая компания должна уделять больше всего внимания именно «не клиентам», поскольку их больше (24). Таким образом, компания должна все в большей степени ориентироваться на ценности всего общества, в котором сложно выделить группы, требующие особого внимания. Отсюда, множество достаточно противоречивых целей бизнеса: устойчивое рыночное положение, внедрение инноваций, рост производительности, сохранение и увеличение материальных и финансовых ресурсов, прибыльность, обязательства перед персоналом, менеджерами, обществом (25). Таким образом, множественность целей отражает сложность субъектного состава общества и его ценностей.

В этой связи следует согласиться с мнением Л. Никитиной, Ю. Трещев- ского, что система ценностей общества и самого бизнеса является чрезвычайно широкой и противоречивой (26). Т. Парсонс считает, что в современном обществе явственно проступили две противоречащие друг другу ценности: равенство его членов и профессионализм (27). На наш взгляд, противоречия в системе ценностей вытекают из институционального разнообразия общественных групп, в которых бизнес занимает доминирующее положение в силу не столько институционального, сколько инструментального превосходства. Однако, последнее должно все в большей степени использоваться для реализации ценностей различных общественных групп.

Для осознания приоритетности интересов общества как целого, особое значение имеет концепция Т. Парсонса об устойчивости социальных систем, их интеграции и стабильности (28). Согласно его взглядам, общество как система не может устойчиво функционировать, если не решены его основополагающие проблемы. Одним из условий сохранения параметров системы является ее внутреннее единство, обеспечиваемое посредством усвоения элементами системы ее норм (29). В то же время Т. Парсонс считает особенностью современных производственных подсистем необходимость подчинения их ценностной ориентации обществу в целом (30). Это, в свою очередь, предполагает усвоение бизнесом ценностей иных институциональных подсистем общества.

Подход, в основе которого - приоритет не частного, а целого, обоснованный Э. Дюркгеймом, Г. Йонасом, Т. Парсонсом, X. Ленком, можно охарактеризовать как концепцию подчинения интересов бизнеса ценностям общества и даже шире - как конвергенцию ценностей различных институциональных систем.

Мы полагаем, что общество в целом представляет собой абстракцию весьма высокого порядка, рассматривая которую, мы, в итоге, придем к классическому сочетанию понятий «нечто» и «ничто». Проблемы подсистем общества более конкретны. Применительно к бизнесу - это обеспечение его функционирования в интересах различных институциональных и функциональных подсистем общества.

Отечественные исследователи социальной ответственности бизнеса делают попытки объединить принципиально различные подходы к ее основаниям на основе единой методологии, которую можно трактовать, как метафизический синтез. В ее рамках ценности бизнеса являются неизменными, любые действия связаны с производством стоимости и, в крайнем случае, направлены на поиск компромисса с обществом. Так, С. Туркин скептически относится к идее бескорыстной социализации бизнеса: «Подход к социальной ответственности бизнеса как к продуманной и расчетливой сделке может помочь отыскать золотую середину между общественным и индивидуальным» (31).

Как видим, здесь имеет место не подчинение ценностей бизнеса требованиям общества, не их объединение, а маскировка истинных целей, своеобразная социальная мимикрия, которая была свойственна бизнесу на раннем этапе его развития. На наш взгляд, возникновение и решение проблемы социализации бизнеса выглядит более сложно. Необходимо учитывать исторический контекст развития бизнеса. Маскировка ценностей должна отражаться не только в декларациях, но и в действиях, и объективно включаться в реализацию внешних по отношению к бизнесу ценностей, независимо от мироощущения самих его представителей.

В деятельности бизнес-структур всегда находит практическое воплощение ценностная ориентация общественных подсистем. Общество, основанное на действиях «экономического человека» максимизирующего доход, порождает в качестве подсистемы, наиболее приспособленной для реализации этой ценности, бизнес-структуры, ориентированные на получение прибыли (32).

Появление на общественной арене «экономического человека» как некоторого общественного эталона имело определенный исторический контекст - пассионарная часть общества сделала бизнес центром своих интересов. Именно поэтому традиционные ценности достаточно быстро уступили место новым - стоимостным. Однако, сделаться всеобщими они не могли.

С теоретической точки зрения соотносить ценности бизнеса и общества как соподчиненные не корректно. Они представляют собой абстракции различного уровня. На одном, сопоставимом уровне абстракции, можно рассматривать ценности различных общественных групп. В этом контексте можно утверждать, что превращение бизнеса в один из ординарных видов деятельности, принципиально доступный любому члену человеческого общества, приводит к утрате «экономическим человеком» общественной доминанты. Ценности иных общественных групп становятся сопоставимыми, что и обусловливает необходимость их интеграции.

Следует обратить внимание на то, что одни и те же компании, функционирующие в различных регионах мира, ориентированы на те или иные ценности в различной степени. Это зависит, на наш взгляд, в первую очередь, не от возможностей бизнеса производить и распределять стоимость (что, безусловно, имеет место), а от конкретных требований общественных групп, с которыми он вступает в непосредственный контакт. Чем более развиты «внерыночные» ценности, тем большее влияние они оказывают на характер социализации бизнеса.

Из этого следует, что этапы социализации бизнеса обусловлены не хронологией, а степенью развития социально-экономической и институциональной подсистем общества. В странах и регионах с высоким уровнем развития рыночных отношений сформировались условия для перехода к реализации совокупности ценностей различных институциональных и функциональных подсистем общества.

Выводы

Обобщение вышеизложенного позволяет сделать следующие выводы.

Данная сущность реализуется в условиях конкретных пространственно-временных ограничений, которые с системной точки зрения можно условно охарактеризовать как периоды: антисоциальный, асоциальный, социальный.

В содержательном аспекте каждый период, отражающий сущность социализации бизнеса, представлен вектором взаимодействия бизнеса с иными подсистемами в процессе реализации его экономической доминанты - производства стоимости.

Период антисоциальный связан с разрушением ценностей традиционного общества. В этот период действия бизнеса объективно направлены на разрушение доминирующих отношений. Одним из центральных тезисов данного периода явилось требование социальности его действий в контексте ценностей окружающей среды. На практике социализация реализовывалась в незначительной степени, что было обусловлено настоятельной необходимостью разрушения докапиталистических укладов в целях повышения доступности ресурсов, прежде всего - капиталов, рабочей силы. Для данного этапа характерна мимикрия бизнеса, обусловленная необходимостью приспосабливаться к требованиям религии, общественной риторики, внерыночным нормам делового общения.

В данный период сформировалось фрагментарное соответствие ценностей бизнеса более широким общественным, социальным требованиям, затрагивающим его внутреннюю и внешнюю среду.

Асоциальный период развития бизнеса характеризуется декларированным и фактическим обособлением его ценностей. Ценности бизнеса развиваются как общественная доминанта - производство стоимости определяет характер развития социально-экономической системы в целом.

Успешное развитие бизнеса в данный период позволило ему отказаться от прямого постулирования необходимости соблюдения предшествующих ему ценностей и создать собственную систему ценностей, основой которой явилось производство стоимости. Состав сопутствующих ценностей: преуспевание, бережливость, прагматизм, индивидуализм. Отсюда - атомизация общества, доминирование личного, индивидуального.

Социальный период развития бизнеса стал неизбежен в силу исчерпания возможностей индивидуального и коллективного воспроизводства. Доминирование одной ценности вызвало потребность в привлечении к ее производству иных институциональных подсистем общества, по своей сути не ориентированных на ее достижение. Но без их участия расширение временного горизонта, в рамках которого максимизируется прибыль или иной доход, стало невозможно. Поэтому определяющей чертой современного социального периода развития бизнеса является интеграция ценностей различных общественных групп. Ценности бизнеса становятся многогранными и конкретизируются в зависимости от среды, с которой он вступает в непосредственный контакт.

Сноски

Всемирная история экономической мысли в шести томах. Т. 1. М.: Мысль, 1987. С. 174-179.
Мор Т. Утопия / Т. Мор // Утопический социализм. М.: Политиздат, 1982. С. 54.
Корпоративная социальная ответственность: управленческий аспект : монография / под ред. И.Ю. Беляевой, М.А. Эскиндарова. М.: КНОРУС, 2008. С. 251.
Кант И. Критика чистого разума / И. Кант, Мн.: Литература, 1998. С. 802.
Вебер М. Избранные произведения / М. Вебер. М.: Прогресс, 1990. С. 697.
Оуэн Р. Избранные сочинения в двух томах. М.-Л.: Издательство АН СССР, 1950. 768 с.
Жид Ш. История экономических учений / Ш. Жид. М.: Экономика, 1995. С. 188-191.
Этапы становления МОТ // Трудовой мир. 1994. № 2. С. 3-4.
Маркс К. Капитал. Т. 1 / К. Маркс. М.: Политиздат, 1973. С. 197.
Гумилев Л.Н. Популярные лекции по народоведению / Л.Н Гумилев. М.: Айрис-пресс, 2003. 384с.
Джеймс У. Воля к вере и другие очерки популярной философии // Воля к вере. М.: Республика. 1997. С. 62.
Экономическая энциклопедия. Политическая экономия / под ред. А.М. Румянцева. М.: Советская энциклопедия, 1972. Т. 1. С. 153
Ойкен В. Основы национальной экономии / В. Ойкен, М.: Экономика, 1996. С. 260-281.
Энгельс Ф. Происхождение семьи, частной собственности и государства / К. Маркс, Ф. Энгельс // Избранные произведения. В 3-х т. Т. 3. М.: Политиздат, 1981. С. 211-370; Энгельс Ф. Роль насилия в истории / К. Маркс, Ф. Энгельс // Избранные произведения. В 3-х т. Т. 3. М.: Политиздат, 1981. С. 416-472.
Хаейк Ф.А. Индивидуализм и экономический порядок / Ф.А. Хайек. М.: Изограф, 2001. С. 38.
Милль Дж. С. Основы политической экономии и некоторые аспекты их приложения к социальной философии. В 3-х т. / Дж. С. Милль . Т.3. М.: Прогресс, 1981. С 12.
Камю А. Бунтующий человек. Философия. Политика. Искусство / А. Камю. М.: Политиздат, 1990. (Мыслители ХХ века). С. 264-265.
Камю А. Указ. соч. С. 360.
Сартр Ж.П. Бытие и ничто: Опыт феноменологической онтологии / Ж. Сартр. М.: Республика, 2000. 639 с.
Никитина Л.М. Система корпоративной социальной ответственности в России: содержание, факторы развития, механизм управления: монография / Л.М. Никитина. Воронеж: Воронежский госпедуниверситет, 2011. С. 21.
Дюркгейм Э. Социология. Ее предмет, метод, предназначение / Э. Дюркгейм. М.: Канон, 1995. С. 4.
Friedman M. The Social Responsibility of Business Is to Increase Its Profits / M. Friedman / The New York Times Magazine, September 13, 1970. P. 173-178.
Корпоративная социальная ответственность: управленческий аспект : монография / под ред. И.Ю. Беляевой, М.А. Эскиндарова. М.: КНОРУС, 2008. С. 18.
Друкер П. О профессии менеджера. М.: СПб.: Киев: Вильямс, 2008. С. 36-38.
Друкер П. Практика менеджмента. М.: СПб.: Киев: Вильямс, 2000. С. 73.
Никитина Л.М. Корпоративная социальная ответственность в контексте первого императива Г. Йонаса // Л.М. Никитина, Ю.И. Трещевский // Вестник Воронежского государственного университета. Серия: Экономика и управление, 2010. №2. С.149-156; Никитина Л.М. Основные содержательные характеристики системы корпоративной социальной ответственности // Вестник Воронежского государственного университета. Серия: Экономика и управление, 2010. №1. С.78-86; Трещевский Ю.И. Методология исследования корпоративной социальной ответственности / Ю.И. Трещевский, Л.М. Никитина // Социальноэкономические явления и процессы, 2010. №3. С. 244-248.
Парсонс Т. Система современных обществ. М., Академ. проект, 1998. С. 159.
Парсонс Т. О социальных системах / Т. Парсонс. М.: Академ. проект, 2002. С. 86.
Парсонс Т. Указ. соч. С. 86.
Парсонс Т. Система современных обществ. М., Академ. проект, 1998. С. 43.
Туркин С.В. Социальные инвестиции в бизнесе / С.В. Туркин. М.: Русский университет, 2002. С. 196.
Никитина Л.М. Система корпоративной социальной ответственности в России: содержание, факторы развития, механизм управления: монография / Л.М. Никитина. Воронеж: Воронежский госпедуниверситет, 2011. С. 48.