Выше социализация бизнеса определена как процесс взаимодействия бизнеса с иными подсистемами социально-экономической системы любого уровня по реализации общих ценностей.
В этой связи необходимо обосновать состав социальных функций бизнеса в регионе, как объекте нашего исследования, исходя из того, что развитие бизнеса в современной России соответствует третьему - социальному периоду.
Приватизация государственной собственности в 90-х годах ХХ века положила начало развитию российского бизнеса, как особого социальноэкономического явления. Пребывание страны в состоянии системного кризиса 90-х годов не позволяет оценить количественными характеристиками происходившие в тот период процессы социализации бизнеса. На качественном уровне можно зафиксировать разрушение старой системы отношений и формирование юридических, материальных и организационных основ бизнеса. Это обстоятельство отмечено в ряде исследований, отражающих социально-экономические процессы того периода (33).
Вполне понятно, что основной акцент в развитии бизнеса в 90-х годах прошлого столетия был поставлен на его легализацию. Восприятие бизнеса широкими слоями российских граждан было преимущественно негативным. Собственно говоря, иного быть не могло - теоретически предполагавшийся подъем экономики в результате появления «заинтересованного собственника» не произошел. Перед бизнесом фактически стояли три взаимосвязанные проблемы - сконцентрировать собственность, сохранить ее материальную базу и обеспечить легальность и легитимность функционирования. С известной степенью условности можно утверждать, что бизнес утверждал собственную экономическую доминанту.
Эта задача была в целом решена, хотя и со значительными экономическими, социальными, политическими издержками. Бизнес стал привычным, и, если не привлекательным, то, по крайней мере, допустимым в общественном сознании; нормой поведения; общественным институтом, признанным юридически и фактически. Период превращения ценностей бизнеса в общественную доминанту оказался свернутым в чрезвычайно короткий промежуток времени, продолжительность которого варьирует по разным регионам страны, но в целом может быть определена в 5-10 лет конца ХХ - начала XXI века. В это время развертывание социальных функций бизнеса в целостную систему в РФ и регионах страны еще не состоялось, он оставался в значительной мере «вещью в себе», говоря словами Г. Гегеля, находящейся «по ту сторону нас» (34).
К началу XXI века можно зафиксировать выполнение бизнесом всей совокупности социальных функций, выполнявшихся ранее государством. Заметим, что мы придерживаемся расширенной трактовки социальных функций бизнеса, предложенной В. Бочаровым, Л. Никитиной, И. Рисиным, Д. Степыгиным, Ю. Трещевским, другими исследователями (35).
В частности, в систему корпоративной социальной ответственности Л. Никитина включает «достижение взаимообусловленных положительных эффектов для общества и предприятия» (36). Такой подход представляется нам продуктивным, поскольку невозможно представить себе социальноэкономическую систему, безразличную к себе и одновременно успешно выполняющую внешние функции.
Таким образом, мы исходим из того, что спектр социальных функций бизнеса достаточно широк, включает в себя различные аспекты его собственного развития и взаимодействия с внешней средой.
В теоретическом плане представляет интерес выяснение совместимости технико-технологических и социально-экономических условий функционирования бизнеса. В этом отношении высказываются различные точки зрения.
В качестве отправной точки анализа примем положение Т. Веблена о несовместимости интересов бизнеса (получение прибыли) и техноструктуры (технико-технологическое развитие, эффективный менеджмент, удовлетворение потребностей общества в товарах и услугах) (37). Дальнейшее развитие показало, что цели бизнеса и техноструктуры удалось совместить. Естественно, между ними сохранились противоречия, зафиксированные, в частности Дж. Гэлбрейтом (38), но сложился работоспособный в целом симбиоз представителей бизнеса и техноструктуры, обеспечивший в XX и начале XXI века интенсивное экономическое развитие значительной части социальноэкономических подсистем мегаэкономической системы. Институциональной основой этого развития явился бизнес.
Представляет интерес тот факт, что совмещение этих интересов произошло при непосредственном и косвенном воздействии органов власти и управления различных уровней. Исходя из доказанной нами выше объективности расширения состава ценностей бизнеса, можно утверждать, что она была использована иными институциональными структурами для заполнения ниши, свободной от ценностей бизнеса. Отсюда - высокая степень неопределенности данных ценностей, соответствующих им целей самого бизнеса и различных групп стейкхолдеров, а также обширная теоретическая дискуссия по данным вопросам, в том числе отраженная в исследованиях вышеуказанных авторов, рассматривавших проблемы социальных функций и социальной ответственности бизнеса, реализуемых на региональном уровне.
В этом смысле актуальным, по-прежнему, является утверждение А. Смита о необходимости и возможности на основе роста производительности труда обеспечить высокий уровень экономического развития определенной страны, ее административно-территориальных образований, и иных подсистем. У А. Смита институтом, обеспечившим повышение уровня экономического развития, явился бизнес, которому удалось реализовать одну из своих важнейших функций - общее экономическое развитие территории его функционирования: «Продукт всего труда общества в целом так велик, что часто все бывают в изобилии снабжены им, так что работник даже низшего и беднейшего разряда, если он бережлив и трудолюбив, может пользоваться большим количеством предметов необходимости и удобств жизни, чем какой бы то ни было дикарь» (39).
Данная позиция не оспаривается в научной литературе, поэтому ее можно принять в качестве аксиомы и констатировать, что ведущей социальной функцией бизнеса является общее экономическое развитие стран и их административно-территориальных образований, в рамках которых он функционирует.
Заметим, что данная функция в отношении экономического развития регионов вполне определенно может быть выражена статистическим показателем «ВРП на душу населения», который мы принимаем для дальнейших исследований.
В отношении иных социальных функций бизнеса единодушие отсутствует, в связи с чем рассмотрим их видение исследователями, представляющими различные экономические школы.
Важный аспект социально-экономического развития различных общественных подсистем связан с воспроизводством материальной базы, внедрением техники, новых технологий. Спор по данным аспектам влияния бизнеса на современное и будущее состояние общества ведется непрерывно на протяжении нескольких столетий.
Рядом исследователей признана абсолютная доминанта технического развития над всеми остальными ценностями общества и, в то же время, противоречивость технического развития. Так, К. Ясперс писал, что «технизация» жизни человека и всей планеты ведет к прекращению исторической традиции всех народов и ставит пред любой социально-экономической системой дилемму - сохранить самобытность или утратить ее, приняв в качестве единственного смысла существования техническую рациональность (40).
Представляется, что «технизация» жизни человека выглядит уникальной, свойственной современному периоду жизнедеятельности людей только в случае короткой ретроспективы. Обращение даже к относительно недалекому прошлому показывает, что она происходила всегда. Собственно бизнес, как общее явление, возник именно на основе «технизации» производственной деятельности. Можно, конечно, предположить, что производственная сфера и иные аспекты человеческой деятельности различны по своему содержанию и динамическим характеристикам, поэтому развитие технической базы производства и «технизация», как общее явление не имеют общих основ.
Однако, заметим, что определенные разрывы во времени между внедрением техники в производство и ее распространением на все аспекты человеческой деятельности имеют место скорее в определенных функциональных и пространственных подсистемах, чем в социально-экономических системах в целом. Например, по А. Смиту, создание бизнесом мануфактур сформировало принципиально новое производство, новую способность человека к напряженному и производительному труду (41).
В соответствии с идеями К. Ясперса: «Техника отделила человека от непосредственного присутствия. Новая задача заключается в том, чтобы посредством технического осуществления вновь достигнуть непосредственного присутствия человеческого бытия во всех вещах мира (выделено нами. А.С.); новые предпосылки возросших возможностей должны быть принуждены служить нам... Новая возможность заключена не просто во внешне уверенных действиях в области целесообразного машинного осуществления материальных условий существования, но в свободе, превосходя все материальные вещи» (42).
Вышеуказанное предопределяет следующую социальную функцию бизнеса - воспроизводство материальной базы, адекватной потребностям современного (современного с точки зрения конкретного периода развития общества) производства.
В самом общем виде данная социальная функция бизнеса находит отражение в сохранении и динамике стоимости материальной базы общественного воспроизводства, отражаемой показателем «степень износа основных фондов», которая может быть количественно определена на региональном уровне.
Особую проблему для бизнеса с точки зрения его социализации представляет вовлечение населения в производственные процессы.
С одной стороны, эта функция бизнеса на протяжении веков рассматривалась многими исследователями, как антисоциальная или, в лучшем случае, асоциальная. Выше мы указывали на позиции К. Маркса, А. Сен-Симона, Ш. Фурье, Р. Оуэна и других критиков капиталистического способа производства.
В то же время необходимо отметить, что вовлечение населения в производственные процессы является прямым следствием накопления капитала. Так, А. Смит писал: «Спрос на лиц, живущих заработной платой, необходимо увеличивается по мере возрастания дохода и капитала данной страны и никоим образом не может увеличиваться при отсутствии такого возрастания» (43).
Согласно взглядам Ф. Бастиа: «Прямое назначение его (капитала. А.С.) заключается в том, чтобы заставить природу содействовать труду» (44).
Независимо от личной, субъективной, эмоциональной оценки бизнеса, К. Маркс показал объективную необходимость вовлечения населения в процесс общественного воспроизводства: «капиталистический процесс производства, рассматриваемый в общей связи, или как процесс воспроизводства, производит не только товары, не только прибавочную стоимость, он производит и воспроизводит само капиталистическое отношение, - капиталиста на одной стороне, наемного рабочего - на другой» (45).
Характер и степень влияния бизнеса на процесс вовлечения населения в воспроизводственные процессы отражается в российской статистике значительным количеством показателем, из которых существенное значение имеют: «численность экономически активного населения», «среднегодовая численность занятых в экономике», «распределение среднегодовой численности занятых в экономике по формам собственности (государственная, частная), «коэффициенты миграционного прироста», «уровень экономической активности населения», «уровень безработицы».
Необходимо обратить внимание на то, что для участия в воспроизводственном процессе работники должны обладать определенным уровнем институционализированной квалификации, под которой мы понимаем возможность производительного использования физических и моральных характеристик работника в условиях конкретной технико-технологической и социальноэкономической системы. В традиционном понимании квалификация представляет собой меру овладения работником той или иной профессией (46). В этом смысле уровень квалификации определяется только участием в производственном процессе, не имеют значения многие общественно значимые характеристики работника. Мы не отрицаем необходимости такого понимания квалификации для управления производственными процессами на предприятиях. Однако, обратим внимание на его недостаточность с точки зрения общественного воспроизводства, в том числе, и в рамках региональных социальноэкономических систем.
С производственной точки зрения труд ремесленника более квалифицирован, чем труд мануфактурного рабочего, однако, в условиях разделения труда он оказался неконкурентоспособным и был вытеснен из производства. Производственная квалификация ремесленного производства утратила значимость при изменении его общественной формы. История свидетельствует о том, что квалификация в ее институционализированном виде, отвечающем требованиям формы общественного устройства, существенно отличается от производственной квалификации. Каждый этап развития ведущего общественного отношения (в настоящее время это - капитал) требует не просто производственной, а именно институционализированной квалификации, способности работать в условиях, диктуемых уровнем развития производительных сил, производственных и надстроечных отношений.
В этой связи необходимо обратить внимание на такой феномен российского социально-экономического устройства, как мнимый избыток образования, о котором пишут многие исследователи. В частности, Л. Низова, И. Соловьева считают чрезмерным выпуск специалистов социальногуманитарного профиля, создающий дисбаланс на рынке труда (47).
Мы не отрицаем возможности возникновения дисбалансов в различных сегментах рынка труда и экономики в целом. Однако, на наш взгляд, столь сильный и длительный дисбаланс, который отмечают вышеуказанные авторы, не может поддерживаться в обществе, где образование является результатом свободного волеизъявления.
Исследования различных авторов демонстрируют востребованность рынком труда не столько профессионального, сколько высшего образования, как такового - важным оказывается образовательный статус, а не специализация. Между профессиональной и институционализированной квалификацией возникло противоречие, которое в настоящее время решается в России в пользу институционализированной. Так, исследования О. Александровой,
В. Бочарова, Т. Спичкиной, и ряда других авторов демонстрируют востребованность рынком труда именно выпускников высших учебных заведений (48). При этом, по профессии, полученной в вузе, работает только 42 % выпускников (49).
Именно это обстоятельство позволяет ряду исследователей рассматривать вузы в качестве системных интеграторов экономики современной России. Данную роль вузов отмечают, в частности, Е. Исаева, Л. Никитина (50), однако авторы не отметили важнейшей характеристики вузов, как системных интеграторов - подготовку институционально квалифицированных специалистов.
Обобщая вышеизложенное, можно констатировать, что бизнес выполняет функцию вовлечения населения в образовательные процессы, обеспечивающие получение институционально обеспеченной квалификации.
В российской статистике представлено достаточное для фактологического анализа количество показателей, характеризующих вовлечение населения в образовательные процессы: «состав занятого населения по уровню образования (высшее профессиональное, среднее профессиональное), «численность обучающихся по программам СПО», «численность обучающихся по программам ВПО». Данные показатели отражают как фактическую востребованность работников со специальным образованием, так и перспективу. Естественно, нельзя утверждать, что все указанные специалисты востребованы именно бизнес-структурами, но бизнес, как ведущий экономический институт рыночной экономики, задает общий уровень требований к характеру и уровню подготовки работников.
Существенное значение для развития страны и ее административнотерриториальных образований имеет обеспечение населения доходами от трудовой деятельности.
Эта функция бизнеса является проблемной с различных точек зрения. Общий контекст работ исследователей, представляющих различные направления и школы экономической мысли, свидетельствует о противоречиях, свойственных распределению стоимости между бизнесом и работниками. Так, еще у А. Смита: «Рабочие хотят получать возможно больше, а хозяева хотят давать возможно меньше» (51). Схема упрощенная, но в целом отражающая общий характер взаимоотношений между различными социальными группами, конечно, при прочих равных условиях.
Концепция общественного воспроизводства К. Маркса построена на делении стоимости на две составные части - необходимую и прибавочную, маскируемом заработной платой, как формой стоимости и цены рабочей силы: «Форма заработной платы стирает всякие следы разделения рабочего дня на необходимый и прибавочный, на оплаченный и неоплаченный труд» (52).
Не оспаривая противоречий в создании и распределении стоимости между представителями различных социальных групп, отметим важную функцию бизнеса - он создает и/или расширяет экономическое пространство применения труда, причем, труда, отличающегося высокой для данного места и времени производительностью.
Как бы то ни было, но даже последовательные критические школы, в том числе, и марксистская, делают вывод об объективной необходимости для бизнеса обеспечить общественно нормальный уровень оплаты труда, соответствующий его затратам или стоимости рабочей силы. У А. Смита высокий уровень оплаты труда играет важную роль в социально-экономическом прогрессе: «Щедрое вознаграждение за труд, поощряя размножение простого народа, вместе с тем увеличивает и его трудолюбие... которое, как и всякое иное человеческое свойство, развивается в соответствии с получаемым им поощрением» (53).
Уровень обеспечения населения доходами от трудовой деятельности достаточно точно отражается такими статистическими показателями, как: «среднедушевые денежные доходы населения», «среднемесячная номинальная начисленная заработная плата работников организаций». При этом следует учитывать, что в состав доходов населения входит не только заработная плата, но и другие виды доходов. Тем не менее, учитывать данный показатель развития социальной функции бизнеса «обеспечение населения доходами от трудовой деятельности» необходимо, поскольку значительная часть иных доходов, в частности, пенсии, прямо связана с трудовой деятельностью, осуществлявшейся в прошлом.
Следует отметить еще одну важную социальную функцию бизнеса - обеспечение его самого доходами от собственности и функционирования.
На первый взгляд, определение данной функции является тривиальным и само собой разумеющимся. Но, именно бизнес выполнил эту функцию, разрушив патриархальные отношения, при осуществлении которых собственность являлась весьма условным источником дохода. А. Смит писал, что до развития мануфактур стремление к доходам как собственников земли, так и арендаторов, было минимальным и избыток всегда расходовался непроизводительно, на содержание многочисленных приближенных (54).
Заметим, что следует разграничивать доходы (прибыль) на капитал, как собственность и функцию. Еще Ж. Сэй разграничил эти виды прибыли, отметив, что, хотя это разграничение очень тонко, оно имеет реальное значение, поскольку в предприятиях принимают участие своим трудом и капиталом различные лица, и для каждого из них должна быть определена своя доля (55).
К. Маркс также различал категории «капитал-функция» и «капитал- собственность», независимо от того, разные субъекты или один и тот же человек, являются их носителями (56).
Следовательно, данная социальная функция должна быть представлена различными показателями, отражающими распределение доходов от собственности и функционирования капитала.
Двойственная природа доходов бизнеса обеспечивают его способность к воспроизводству в условиях меняющейся экономической конъюнктуры. Исследования, проведенные Ю. Трещевским и С. Седыкиным, показывают, что доходы от собственности и функционирования бизнеса играют роль своеобразного «демпфера», смягчающего влияние кризиса на остальные социальноэкономические подсистемы страны и регионов.
Так, в результате кризиса 2008-2009 гг. заработная плата сохранила положительную динамику, свойственную периоду высокой экономической конъюнктуры, в номинальном, выражении, а часть регионов - даже в реальном (57). Напротив, практически все регионы отреагировали в первый год кризиса (2008 г.) падением прибыли (по сальдированному финансовому результату), которое в 2009 г. в большинстве регионов продолжилось (58). Вышеуказанные авторы трактуют это явление как «пусковой механизм развития кризиса» (59). На наш взгляд, это утверждение верно лишь отчасти. Действительно, бизнес, как экономическая и институциональная подсистема общества, обеспечивает общественное воспроизводство и, поэтому, создает экономическую основу воспроизводственного цикла. Но, в то же время, располагая известными резервами в виде накопленной в результате аккумулирования стоимости, бизнес несет основные издержки в кризисный период, смягчая социально-экономические последствия снижения объемов производства для других общественных подсистем.
Российская статистика позволяет достаточно четко отделить доходы бизнеса от собственности и функционирования по показателям «доходы от предпринимательской деятельности», «доходы от собственности».
Особое место занимает в литературе влияние бизнеса (капитала в широком смысле слова) на уровень бедности.
Отметим, что позиции исследователей кардинально различаются. По мнению К. Маркса, в процессе капиталистического накопления происходит абсолютное и относительное обнищание наемных работников и, соответственно, возрастание уровня бедности (60). Естественно, эта точка зрения не получила всеобщего распространения.
Если оставить в стороне влияние на уровень бедности иных институтов и ограничиться только влиянием бизнеса, то можно встретить и противоположную точку зрения, согласно которой трудящаяся часть населения получает своеобразные компенсации за социальный статус рабочего места. Так, Р. Фрэнк пишет, что: «Наблюдаемое распределение заработков в любом трудовом коллективе, как правило, имеет намного меньший разброс, нежели соответствующее распределение индивидуальной производительности» (61).
По мнению большинства представителей классического и неоклассического направлений уровень бедности является объективным состоянием, не зависящим от деятельности конкретных лиц или социальных групп. Однако, выводы относительно последствий действия объективных законов природы и общества весьма различны.
Так, по мнению Д. Рикардо, в обществе устанавливается естественная цена труда, как и любого другого товара, причем, со временем она повышается. Стоит обратить внимание на указание Д. Рикардо о возможности длительного отклонения рыночной цены труда от ее естественного уровня в сторону как увеличения, так и снижения, в зависимости от состояния рынка труда (62).
В соответствии со взглядами Дж. Кларка оплата труда работников производится на основе производительности предельного рабочего (63), следовательно, имеющего наименьшую производительность. Из чего можно сделать вывод, что собственники рабочей силы не получают в полной мере оплаты результатов своего труда, за исключением наименее производительных из них. Такое положение дел может являться объективным основанием для существования бедности, как общественного явления.
Полностью противоположную позицию занимал Ф. Бастиа, отмечая, что: «По мере того, как умножаются капиталы, безусловная доля, принадлежащая им в общем результате производства, возрастает, а доля относительная понижается, относительная же доля труда постоянно возрастает, а тем более возрастает и его доля безусловная» (64).
Распространение бедности не ограничивается в исследованиях оценкой величины заработной платы. В соответствии со взглядами Т. Мальтуса бедность является неизбежным следствием возрастания численности населения в пропорции большей, чем растет производство предметов потребления. Причем, ни формы правления, ни рост производительности труда, ни благотворительные учреждения не могут служить препятствием для разрастания бедности (65).
Весьма близкую точку зрения на бедность, уровень заработной платы, при несколько иной аргументации, занимал Дж. С. Милль: «Ни одно из средств избавления от низкой заработной платы, не влияющее на ум и привычки народа и не действующее через них, не имеет ни малейшего шанса принести ощутимый результат» (66).
Таким образом, диаметрально противоположные позиции исследователей не позволяют сделать однозначный вывод о тенденциях влияния бизнеса и иных общественных институтов на уровень бедности. Указанные точки зрения отражают только часть реальных процессов и их видения в различных пространственно-временных координатах. Фактически в различных странах, регионах, в разные периоды времени имеет место различный уровень социальной дифференциации, бедности. Для современной России снижение уровня бедности является чрезвычайно актуальным, что требует дополнения монографических исследований фактологическими, отражающими состояние дел в данной сфере социально-экономических отношений в стране и регионах. В составе показателей, применяемых российской статистикой, в наибольшей степени отражает уровень бедности «доля населения с доходами ниже прожиточного минимума».
Являясь ведущим общественным институтом рыночной экономики, бизнес определяет в значительной степени соотношение между важнейшими пропорциями общественного воспроизводства: потреблением, сбережениями, накоплением.
Вопрос о целесообразных с точки зрения общественного развития объемах и структуре личного потребления является одним из наиболее спорных в экономических концепциях.
Безусловно, бизнес, как ведущий экономический институт рыночной экономики, оказывает на нее решающее влияние, выполняя функцию формирования структуры личного потребления.
Изначально в экономической мысли личное потребление рассматривалось как препятствие для экономического роста и накопления капитала. На этом настаивал, в частности, Ж. Сэй: «Кто говорит, что деньги для того и существуют, чтобы их тратить, и что продукты для того и произведены, чтобы их потреблять, очень ошибается.. .Деньги нужны еще и для того, чтобы употреблять их производительным образом» (67).
По А. Смиту не потребленная часть доходов превращается в капитал и становится, таким образом, источником экономического роста и прогресса.
Эта точка зрения лежала в основе практически всех экономических доктрин в теории и в государственной экономической политике. Вплоть до формирования кейнсианской концепции государственного регулирования экономики поощрялось именно сбережение.
Необходимость потребления, как основы воспроизводственного процесса (если отвлечься от ранних, фактически интуитивных представлений физиократов), достаточно четко показал К. Маркс, обосновав в общем виде объективно вытекающие из натурально-вещественной и стоимостной формы продукта пропорции между различными частями вновь созданной и перенесенной стоимости (68).
Впоследствии Дж. Кейнс доказал важность текущего потребления: «Чем в большей мере мы сумели обеспечить предстоящее потребление (инвестициями. А.С.), тем труднее найти что-либо в будущем, о чем следовало бы позаботиться в настоящее время, и тем больше оказывается наша зависимость от текущего потребления как источника спроса» (69).
Отметим, что в настоящее время в российской статистике все, связанное с использованием доходов физических лиц, относится к потреблению. Поскольку критика применяемой органами статистики методологии не входит в сферу наших исследований, примем предложенный ими подход для разделения потребления на три группы: покупка товаров и услуг, приобретение недвижимости, прирост финансовых активов. В известном смысле можно принять такой подход, рассматривая потребление в широком смысле слова как совокупность действия физических лиц по использованию личных доходов.
При этом необходимо иметь в виду, что в строго экономическом смысле слова «потребление» представлено в данной триаде только приобретением товаров и услуг, приобретение недвижимости и финансовых активов является для потребителей инвестициями. Поскольку пропорции распределения личного дохода на потребление в строго экономическом смысле слова и инвестиции двух видов (приобретение недвижимости и прирост финансовых активов) являются существенными с точки зрения формирования пропорций общественного воспроизводства на макро-, мезо- и микро- уровнях, то структуру потребления мы будем рассматривать с указанных позиций, условно объединяя этим понятием процессы различной экономической природы исключительно для удобства использования статистической информации, представленной показателями «структура использования денежных доходов населения: покупка товаров и услуг», «структура использования денежных доходов населения: приобретение недвижимости», «структура использования денежных доходов населения: прирост финансовых активов».
Существенно влияние бизнеса на инновационные процессы в обществе. В соответствии с миропониманием Ж. Бодрийяра сила масс является актуальной, это - сила поглощения и инерции: «Сила поглощения и нейтрализа- ции.превосходящая все силы, на массы воздействующие. Специфическая сила инертного, принцип функционирования всех схем производства, распространения и расширения, лежащая в основе нашего воображения, в том числе и воображения, намеренного эти схемы разрушить» (70). Разрушение инерции Ж. Бодрийяр возлагает на Г осударство, Историю, Культуру, Смысл (71). Смысл в его экономическом значении представляет собой внедрение нового, инновационное развитие.
Собственно, инновационное развитие в широком смысле слова является одной из базовых функций бизнеса. При этом следует иметь в виду множественность вариантов понимания инновационной функции бизнеса.
Ф. Хайек вполне определенно говорил об инновационной роли бизнеса в широком смысле слова - о структурировании «неорганизованного» знания, использовании общедоступных, но мало используемых знаний в области средств связи, транспорта и иных сферах деятельности, где не требуется специальной технико-технологической подготовки в процессе их хозяйственного освоения.
Фактически эту же позицию занимал Й. Шумпетер, которому недостаточно обоснованно приписывается роль первооткрывателя инновационной функции бизнеса в ее технико-технологическом понимании. Главная составляющая функции бизнеса в инновационном развитии общества - формирование общей логики поведения субъектов на основе рационального выбора. У Й. Шумпетера это сформулировано следующим образом: «Вся логика строится по образцу экономических решений. экономические образцы формируют матрицу логики» (72).
Применение Й. Шумпетером терминов «инновационное развитие», «инновации» и т.п. нам не известно, во всяком случае, оно не встречается в его наиболее известных в России работах. Обычно речь у данного автора идет об «осуществлении новых комбинаций», под которыми он понимал изготовление нового продукта, внедрение нового метода производства, освоение нового рынка сбыта, получение нового источника сырья, организационные изменения (73). Заметим, в то же время, что два компонента из пяти указанных Й. Шумпетером, прямо относятся к разработке и внедрению новаций в технико - технологическом смысле: создание нового продукта и внедрение новых технологий.
Таким образом, на основании монографического и логического методов исследования можно сделать вывод о наличии у бизнеса социальной функции «инновационное развитие социально-экономических систем», относящейся к любому их типу. В современной российской статистике этот процесс на уровне национальной и региональной экономики отражается показателями «созданные (разработанные) передовые производственные технологии», «используемые передовые производственные технологии», «объем инновационных товаров, работ, услуг». В то же время, существенное значение для инновационного развития экономики имеет количество занятых в сфере совершенствования техники и технологии, что отражается показателем «численность персонала, занятого научными исследованиями и разработками».
Обобщая вышеизложенное, можно сделать следующие выводы относительно социальных функций бизнеса в регионах страны.
Спектр социальных функций бизнеса в регионах достаточно широк, включает в себя различные аспекты его собственного развития и взаимодействия с внешней средой.
Совокупность социальных функций бизнеса включает:
- общее экономическое развитие стран и их административно - территориальных образований, в рамках которых он функционирует. Количественное выражение данной функции - «ВРП на душу населения»;
- воспроизводство материальной базы, адекватной потребностям современного производства. В самом общем виде данная функция бизнеса находит отражение в сохранении и динамике стоимости материальной базы общественного воспроизводства и количественно характеризуется показателем «степень износа основных фондов»;
- вовлечение населения в воспроизводственные процессы. В российской статистике этот процесс отражается значительным количеством показателем, из которых наиболее существенное значение имеют: «численность экономически активного населения», «среднегодовая численность занятых в экономике», «распределение среднегодовой численности занятых в экономике по формам собственности (государственная, частная), «коэффициенты миграционного прироста», «уровень экономической активности населения», «уровень безработицы»;
- вовлечение населения в образовательные процессы, обеспечивающие получение институционально обеспеченной квалификации. В российской статистике представлено достаточное для фактологического анализа количество показателей, характеризующих данную функцию: «состав занятого населения по уровню образования (высшее профессиональное, среднее профессиональное), «численность обучающихся по программам СПО», «численность обучающихся по программам ВПО»;
- обеспечение населения доходами от трудовой деятельности. Уровень развития данной функции может быть отражен такими статистическими показателями, как: «среднедушевые денежные доходы населения», «среднемесячная номинальная начисленная заработная плата работников организаций»
- обеспечение бизнеса доходами от собственности и функционирования. Данная социальная функция должна быть представлена различными показателями, отражающими распределение доходов от собственности и функционирования капитала отдельно, соответственно: «доходы от предпринимательской деятельности», «доходы от собственности»;
- влияние бизнеса на уровень бедности. В наибольшей степени функция характеризуется «долей населения с доходами ниже прожиточного минимума».
- формирование структуры личного потребления. В данном случае целесообразно использовать показатели: «структура использования денежных доходов населения: покупка товаров и услуг», «структура использования денежных доходов населения: приобретение недвижимости», «структура использования денежных доходов населения: прирост финансовых активов».
- инновационное развитие социально-экономических систем. В наибольшей степени эту функцию отражают показатели технико-технологического инновационного развития регионов: «созданные (разработанные) передовые производственные технологии», «используемые передовые производственные технологии», «объем инновационных товаров, работ, услуг».
Сноски
33. Бочаров В.П. Экономическая и управленческая деятельность государства: сферы, уровни, инструментарий : монография / В.П. Бочаров, И.Е. Рисин, Ю.И. Трещевский. Воронеж, Изд-во ВГУ, 2008. 556 с.; Рисин И.Е. Государство и бизнес в регионе: монография / И.Е. Рисин, Ю.И. Трещевский. Воронеж: ВГУ, 2003. 156 с.
34. Гегель Г. Наука логики / Г. Гегель. М.: Мысль, 1998. С. 15.
35. Бочаров В.П. Экономическая и управленческая деятельность государства: сферы, уровни, инструментарий : монография / В.П. Бочаров, И.Е. Рисин, Ю.И. Трещевский. Воронеж, Изд-во ВГУ, 2008. 556 с.; Никитина Л.М. Совершенствование региональных моделей социальной ответственности бизнес-структур: методологические, теоретические, практические аспекты : монография / Л. М. Никитина, Д. А. Степыгин ; [под ред. проф. Ю. И. Трещевского]. Воронеж : Издательско-полиграфический центр Воронежского государственного университета, 2013. 264 с.; Никитина Л.М. Основные содержательные характеристики системы корпоративной социальной ответственности / Л.М. Никитина // Вестник Воронежского государственного университета. Серия: Экономика и управление, 2010. №1. С.78-86; Никитина Л.М. Проблемы теории и практики развития социальной ответственности бизнеса и корпоративного управления / Л.М.Никитина / Научн. ред. проф. Ю.И. Трещевский. Воронеж: ВГПУ, 2008. 148с.; Никитина Л.М. Система корпоративной социальной ответственности в России: содержание, факторы развития, механизм управления/ Л.М.Никитина / Научн. ред. проф. Ю.И. Трещевский. Воронеж: ВГПУ, 2011. 298с.; Никитина Л.М. Социальная ответственность бизнеса и государства: региональный аспект / Л.М. Никитина, Д.А. Степыгин // Современная экономика: проблемы и решения. 2012. № 12 (36). С. 54-62; Рисин И.Е. Государство и бизнес в регионе: монография / И.Е. Рисин, Ю.И. Трещевский. Воронеж: ВГУ, 2003. 156 с.; Степыгин Д.А.Теоретические основания формирования дифференцированных региональных моделей социальной ответственности бизнес-структур / Д.А. Степыгин // Регион: системы, экономика, управление. 2013. № 2 (21). С. 44-49; Трещевский Ю.И. Виртуальная кластеризация российских регионов в сфере социальной ответственности бизнеса и государства / Ю.И. Трещевский, Д.А. Степыгин // Регион: системы, экономика, управление. 2013. № 1 (20). С. 47-58; Трещевский Ю.И. Кластерный подход к анализу факторов и условий инвестиционной деятельности в регионах России / Ю.И. Трещевский, В.М. Круглякова // Экономика и управление. Российский научный журнал. 2011. № 7 (69). С. 17-21.
36. Никитина Л.М. Система корпоративной социальной ответственности в России: содержание, факторы развития, механизм управления/ Л.М.Никитина / Научн. ред. проф. Ю.И. Трещевский. Воронеж: ВГПУ, 2011. С. 278.
37. Веблен Т. Теория праздного класса / Т. Веблен. М.: Прогресс, 1984. 367 с.
38 Гэдбрейт Д.К. Экономические теории и цели общества / Дж.К. Гэлбрейт. М.: Прогресс. 1979. 407 с.
39. Смит А. Исследование о природе и причинах богатства народов в 2-х т. Т.1 / А. Смит. М.: Л., Госсоцэкгиз. 1931. С. 6.
40. Ясперс К. Власть толпы / Призрак толпы / Ж. Бодрийяр, К. Ясперс. М.: Алгоритм, 2014. С. 117-118.
41. Смит А. Указ. соч. С. 14-17.
42. Ясперс К. Власть толпы / Призрак толпы / Ж. Бодрийяр, К. Ясперс. М.: Алгоритм, 2014. С. 177.
43. Смит А. Указ. соч. С. 77.
44. Бастиа Ф. Экономические гармонии // Ж.-Б. Сэй; Экономические софизмы. Экономические гармонии / Ф. Бастиа. М.: Дело, 2000. С. 208.
45. Маркс К. Капитал. Указ. соч. С. 591.
46. Концептуальные основы управления : учебное пособие для самостоятельной работы по подготовке к итоговой государственной аттестации по специальности «Менеджмент организации» / под ред. Ю.В. Вертаковой, Е.В. Харченко. Курск, 2008. С. 96.
47. Низова Л. М. Социальные аспекты рынка труда и рынка образовательных услуг (на примере республики Марий Эл) [Электронный ресурс] / Л. М.Низова, И. А. Соловьёва // Спрос и предложение на рынке труда и рынке образовательных услуг в регионах России: Сб. докладов по материалам Четвертой Всероссийской научно-практической Интернет- конференции (31 октября - 1 ноября 2007 г.). Кн. II. Петрозаводск: Изд-во ПетрГУ, 2007. C.88-95 .
48. Александрова О.А. Высшее образование и структура российской экономики / О. Александрова // Высшее образование в России. 2006. № 5. С. 27-36; Бочаров В.П. Высшее образование в России и регионах страны: теория и практика управления : монография / В.П. Бочаров, Ю.И. Трещевский, Т.Ю. Спичкина. Воронеж, ИПЦ Воронежского государственного университета, 2012. С.69-75.
49. Александрова О.А. Высшее образование и структура российской экономики / О. Александрова // Высшее образование в России. 2006. № 5. С. 27-36.
50. Исаева Е.М. Управление интеграцией институционально разнородных структур в регионе. Монография / Е.М. Исаева. - Воронеж, Воронежский гос. ун-т, 2013. 156 с.; Исаева Е.М. Экономическая динамика институциональных подсистем регионов России / Е.М. Исаева, Л.М. Никитина, Ю.И. Трещевский // Современная экономика: проблемы и решения. 2013.№ 1 (37). С. 86 - 98; Исаева Е.М. Институциональная динамика региональных научно-образовательных систем / Е.М. Исаева, Л.М. Никитина // Вестник Воронежского государственного университета. Серия: Экономикаиуправление. 2013. № 1. С. 63-71; Isaeva E. Regional scientific and educational complexes of Russia: trends and contradictions of development / E. Isaeva, L. Nikitina, Y. Treshshchevskiy // International Symposium Engineering Management and Competitiveness (21-22rd June 2013; Zrenjenin; Serbia) : Proceedings EMC2013. - Zrenjenin: Technical faculty «Mihajlo Pupin», 2013. P.169-174.
51. Смит А. Указ. соч. С. 74.
52. Маркс К. Капитал. Критика политической экономии / К. Маркс. Т.1, М.: Политиздат, 1973. С. 550.
53. Смит А. Указ. соч. С. 90.
54. Смит А. Указ. соч. С. 420-427.
55. Сэй Ж.Б. Трактат по политической экономии / Ж.-Б. Сэй; Экономические софизмы. Экономические гармонии / Ф. Бастиа. М.: Дело, 2000. С. 56.
56. Маркс К. Капитал. Критика политической экономии / К. Маркс. Т.1, М.: Политиздат, 1973. 907 с.
57. Трещевский Ю.И. Кризисные процессы и антикризисное управление в регионах России: опыт теоретического и эмпирического анализа : монография / Ю.И. Трещевский, С.В. Се- дыкин. - Воронеж, научная книга, 2014. С. 96-103.
58. Трещевский Ю.И. Кризисные процессы. Указ. соч. С. 104-112.
59. Трещевский Ю.И. Кризисные процессы. Указ. соч. С. 104.
60. Маркс К. Капитал. Указ. соч. С. 626-724.
61. Фрэнк Р. Дарвиновская экономика: свобода, конкуренция и общее благо / Р. Фрэнк. М.: Изд-во Института Гайдара, 2013. С. 217.
62. Рикардо Д. Начала политической экономии и налогового обложения / Д. Рикардо // Антология экономической классики. В 2-х томах. Т.1. М.: Эконов, 1993. С. 449-460.
63. Кларк Дж. Б. Распределение богатства / Дж. Б. Кларк. М.: Экономика, 1992. С. 91-107.
64 Бастиа Ф. Указ. соч. С. 172.
65. Мальтус Т.Р. Опыт закона народонаселения / Т.Р. Мальтус // Антология экономической классики. В 2-х томах. Т.2. М.: Эконов, 1993. С. 5-136.
66. Милль Дж. С. Основы политической экономии и некоторые аспекты их приложения к социальной философии. В 3-х т. / Дж. С. Милль . Т.2. М.: Прогресс, 1980. С. 81.
67. Сэй Ж.Б. Трактат по политической экономии / Ж.-Б. Сэй; Экономические софизмы. Экономические гармонии / Ф. Бастиа. М.: Дело, 2000. С. 71.
68. Маркс К. С. Капитал. Критика политической экономии. Т.2. / К. Маркс. М.: Политиздат, 1978. С. 441-596.
69. Кейнс. Дж. М. Общая теория занятости, процента и денег / Дж. М. Кейнс // Антология экономической классики в 2-х т. Т.2. М.: Эконов, 1993. С. 219.
70. Бодрийяр Ж. Фантомы современности / Призрак толпы / Ж. Бодрийяр, К. Ясперс. - М.: Алгоритм, 2014. С. 206.
71. Бодрийяр Ж. Указ. соч. С. 205.
72. Шумпетер Й. Капитализм, социализм и демократия / Й. Шумпетер. - М.: Экономика, 1995. С. 172.
73. Шумпетер Й.А. Теория экономического развития / Й.А. Шумпетер // Теория экономического развития. Капитализм, социализм и демократия. М.: Эксмо, 2008. С. 132.
Свиридов А.С. Управление развитием процессов социализации бизнеса в регионе: дисс. ... докт. экон. наук. - Воронеж, 2016. - 336 с.
