Давайте для удовольствия и смысла

Давайте для удовольствия и смысла

Когда я обучаю искусству переговоров, я часто рассказываю басню Эзопа. Это сказка о Северном Ветре и Солнце, которые однажды поспорили, кто сильнее. Аргументы не помогли, поэтому они решили провести испытание.

Взирая с небесных высот на землю, они увидели идущего пастушонка. Северный Ветер и Солнце договорились, что тот, кому удастся снять плащ с его плеч, будет признан сильнее.

Северный Ветер начал первым. Он дул, дул и дул, но чем сильнее он дул, тем сильнее мальчик закутывался и не отпускал плащ. В конце концов после долгих попыток Северный Ветер остановился, чтобы перевести дыхание. И наступила очередь Солнца. Оно светило, как и обычно, и купало пастушка теплых лучах. Мальчику очень нравилось это, и он подумал: «Какой чудесный день! Не полежать ли мне немного на лугу, чтобы насладиться солнцем?» Он снял свой плащ и разложил его, как одеяло. Так Солнце выиграло спор с Ветром.

Старая басня дает нам отличный урок о ценности подхода «давать». Если позицией Северного Ветра было «брать», то Солнце давало. Его природа — светить вне зависимости от того, какой перед ним человек: богатый или бедный, добрый или не очень, — Солнце светит всем. Такой естественный подход является принципом «выиграл-выиграл-выиграл». И он более действенный и удовлетворяющий, чем метод Ветра.

Развитие нашей способности давать помогает открыть настоящую радость этого процесса. Солнце светит потому, что такова его природа, а не потому, что ожидает что-то взамен. Так и мы можем давать с удовольствием просто от естественного желания сделать это, без размышлений о незамедлительной финансовой выгоде. Парадоксально, но позиция «давать» только ради наслаждения процессом в итоге приносит наибольшее удовлетворение.

Я никогда не забуду жизненный урок, который получил от пятилетней девочки Хейли, внучки моего хорошего друга, больной лейкемией. Лизанн и Габи, которой тогда было три года, пошли навестить ее в детской больнице, где Габи проходила очередной из бесчисленных осмотров. Они застали Хейли в крайне плохом состоянии: ее лицо распухло до неузнаваемости, волосы выпали, и она вяло лежала на кровати. Увидев Габи, Хейли повернулась к своей маме и прошептала ей что-то на ухо. Ее мама отпросилась у нас выйти на минутку, спустилась в больничный магазин и вернулась с большой мягкой буквой «Г» для Габи.

Не только лицо Габи осветилось радостью, Хейли тоже сияла. В таком юном возрасте она уже знала, какое это удовольствие — приносить улыбки другим детям. Даже в своем ужасном положении, на грани смерти, она ощущала себя счастливой от дарения ради дарения.

Когда мы открываем радость дарения, мы даем, потому что чувствуем себя от этого лучше. На первом этапе позиции «давать» мы даем другим только для того, чтобы получить что-то взамен, мы относимся к отношениям с окружающими как к коммерческим операциям. Однако на втором мы даем, не ожидая прямого возврата.

  • «Моя позиция по умолчанию — “давать”, — говорит в интервью Адаму Гранту Шериан, руководитель, много часов в неделю обучающая младших коллег, возглавляющая программу по женской инициативе лидерства и следящая за благотворительным проектом по сбору средств в компании. — Я не ищу взаимную выгоду, я стремлюсь делать мир лучше и оказывать влияние, я фокусируюсь на людях, которые могут извлечь максимальную выгоду из моей помощи».

Когда мы находим внутреннюю мотивацию, чтобы давать, мы чувствуем себя тем лучше, чем чаще мы это делаем. И чем лучше мы себя чувствуем, тем больше мы склонны давать.

Конечно, стоит убедиться, что мы заботимся также и о своих потребностях, иначе окажется, что мы выгорели или нас использовали. Существуют границы, которые необходимо уважать, даже если позиция «давать» приносит удовольствие.

Давать ради удовольствия от процесса очень отличается от того, когда мы даем из-за обязанностей. Во втором случае мы обычно несчастливы. Рассмотрим историю Скотта Харрисона. Он вырос в семье, где был обязан быть бескорыстным и давать, но ему никогда не предлагали выбор. Как и многие, он носил маску альтруизма, чтобы получить одобрение родителей и церковной общины. Но примерно в двадцать лет Скотт восстал против лицемерия и снял маску. Он полностью посвятил себя получению удовольствий и мало заботился о других, проводя время в ночных клубах и на модных тусовках Нью-Йорка.

В двадцать восемь он обладал всеми видимыми атрибутами успеха и счастья: кучей денег, часами Rolex, купленным в кредит BMW и девушкой-моделью. Но однажды вечером перед Новым годом в Уругвае, сняв огромный дом с лошадьми и слугами и заплатив тысячу долларов за десятиминутный салют, он вдруг подумал:

  • Я увидел, кем стал. Каждая вещь, которую я считал ценной, медленно, в течение десяти лет собиралась в это потрясение... Я оказался эмоциональным, моральным банкротом. Я посмотрел вокруг себя и понял, что все окружающие также несчастливы. Никогда не будет достаточно девушек, никогда не будет достаточно денег, никогда не будет достаточного положения в обществе [28].

Кризис Скотта вызвал интенсивный самоанализ. Он задал себе несколько важных и тревожных вопросов:

  • «Как выглядит противоположность моей жизни? А что было бы, служи я другим?» Имея опыт ложного альтруизма, сейчас Скотт интересовался только реальными вещами.

После нескольких месяцев, проведенных наедине с собой и посвященных чтению и глубокому исследованию собственной психики, Скотт решил стать добровольцем-фотокорреспондентом на госпитальном судне в Западной Африке, где когда-то служил два года. Он был свидетелем страданий и мужества, и, тронутый и вдохновленный ими, он вернулся домой и нашел организацию под названием «Благотворительность: вода» (Charity: Water), занимающуюся сбором средств для бурения скважин и обеспечения чистой водой сотен тысяч бедных во всем мире. Сегодня глубокой потребностью Скотта является чувство самореализации. Проведя с ним некоторое время, я подтверждаю его энергию и энтузиазм. Описывая радость от наблюдения за людьми, пьющими чистую воду из скважин, создание которых он помогал финансировать, Скотт восклицает: «Я горю!»

Общество потребления привело нас к мысли, что обладание материальными благами, властью и успехом приносит внутреннее удовлетворение. Но история Скотта иллюстрирует иную истину: независимо от того, сколько мы можем получить, этого никогда не окажется достаточно.

Наши потребности никогда не будут удовлетворены, если мы станем удовлетворять только свои потребности.

Напротив, бескорыстная позиция «давать», наш искренний и свободный выбор, может принести продолжительное внутреннее удовлетворение именно потому, что она отвечает глубочайшей потребности приносить пользу и оставаться связанными с окружающими, менять мир к лучшему и просто хорошо себя чувствовать.

Парадоксально, но мы получаем самое желанное отдавая.

Когда мы открываем для себя позицию «давать» ради удовольствия, запускается добродетельный круг дарения и получения. Но получение не становится целью дарения. Мы даем только потому, что нам нравится это делать. И таким образом выигрываем не только мы, но и окружающие.

Рассмотрение позиции «давать» с точки зрения наших интересов, удовольствия и целей поможет ее закрепить. Другими словами,

См. в Библиотеке: Договорись с собой... и другими достойными оппонентами / Уильям Юри.